Весьма роскошной была здесь и ризница. Некоторые из риз, как замечал церковный староста Фома Сидоренко, "весьма приличны не только для Белой Церкви, но и для столицы". А благочинный о. Мефодий Трезвинский писал в одном из отчетов, что ризница в этом храме "более, чем приличная". "Не говоря уже о первой ризе, очень дорогой, сделанной, наверное, из серебряной парчи, и другой белой ризе, тоже дорогой, бархатной с серебряными цветами, есть совершенно новые 3 ризы парчево-бархатные, весьма красивые, и 18 риз, хотя и поношенных, но чистые, приличные и пригодные к употреблению... <...>.
Тем более, что в белоцерковском приходе есть между прихожанами немало состоятельных и щедро налоговых лиц, которые нередко прилагают усилия для приношения риз за свой счет...". Наряду с этими ризами, настоятель собора о. Александр Мацкевич вспоминает еще и замечательное "белое одеяние", сшитое "из нарядных придворных платьев храмоздательницы гр. А.Браницкой" и диаконский стихарь, "как рассказывают, из халата героя Тавриды Потемкина". Эти вещи, как утверждал о. Александр, "следует хранить как память древности, но не употреблять во время богослужения".
Наряду с этим, справедливость требует заметить, что храм и в дореволюционную эпоху переживал разные времена. Когда в Преображенском приходе не становилось настоятеля, то киевским митрополитам приходилось определенное время выбирать достойнейшего пастыря среди многих желающих быть настоятелем в единственном в митрополии первоклассном храме. Именно в такие "переходные" времена благоустройство Преображенской церкви несколько пришло в упадок. Так, новоназначенный протоиерей Александр Мацкевич был шокирован прохладным отношением к своим обязанностям белоцерковских охранников храма.
"При белоцерковской Преображенской церкви нет надлежащей стражи, числятся номинально два сторожа из здешних же крестьян, которые получают плату от церкви и общины <...>, но они не выполняют своих обязанностей, приходят в церковь только ночью, да и то не всегда, часто я проверяю, ночуют ли сторожа при церкви, и не застаю их ночью даже в позднее время. Как внутри самой церкви, так и вне ее на кладбище в ограде нечистота, гадость, возмутительные безобразия, "мерзость запустения". В церкви пыль <...>, везде набросано и понакидано такого, чему совсем не подобает быть в храме Божьем. Приходила в церковь помолиться над могилой своей матери-храмоздательницы графиня София Потоцкая с графиней Чацкой и другими лицами женского пола, а перед иконостасом на возвышенности презентабельно валялся тогда самый гадкий дырявый мешок с углем <...>.
На церковном кладбище постоянно блуждает разных пород скот рогатый и нерогатый: коровы, лошади, жидовские козы, свиньи, которые роют и разрывают могилы даже священнослужителей, служивших в святом храме этом, и весь этот скот оставляет после себя экскременты. Ныне заходят в церковь паломники, для чего двери в ограде с южной стороны открыты, а за ними и скот, а выгонять некому. Опасность хищений, краж грозит всегда, если где-то, то здесь - в Белой Церкви, где постоянные, непрерывные кражи, поджоги, разбои, смертоубийства..." - возмущенно писал настоятель Преображенского храма.
В Белую Церковь по благословению митрополита немедленно отправился благочинный священник о. Мефодий Трезвинский. Но белоцерковские сторожи успели исправиться - благочинный уже не увидел "тех возмутительных безобразий и мерзости запустения, о которых протоиерей Мацкевич пишет". Да и сам настоятель, приведя все дела в порядок, писал в одном из писем к митрополиту, что "само здание церкви как по внешнему, так и по внутреннему виду выдерживает конкуренцию с костелом".
В архивах хранится немало свидетельств о том, что настоятели Преображенской церкви заботились о благоустройстве и благосостоянии храма. Тот же о. Александр Мацкевич после назначения в приход застал в юго-восточной стороне ограды закрытую лавку, над дверью которой на жестянке было изображено напрестольное "Евангелие" и сделана надпись: "Продажа икон, книг и других бакалейных товаров". Поскольку существовал закон, запрещавший торговлю церковными вещами вне храма, то в лавке ничего не продавалось и настоятель в 1878 г. просил разрешения сдать ее в аренду. Это намерение поддержал и благочинный, которому казалось нехозяйственным явлением простаивание пустующих помещений при церкви. Позже (в 1883 г.) этот же вопрос поднимал и преемник о. Александра - о. Федор Ганкевич, однако закон остался неумолимым...
Все отрывки книги можно посмотреть по ссылке
Ожидайте новый отрывок на следующей неделе!
———
Следите за нами в соцсетях: